Гораций, Квинт Флакк

(65—8 гг. до н.э.) древнеримский поэт

Выдающийся поэт эпохи императора Августа Квинт Гораций Флакк был младшим современником Вергилия. Он родился в Венузии, на юге Италии. Отец его был вольноотпущенником и владел небольшим имением. Он дал своему сыну хорошее образование. Сначала Гораций учился в Риме, в школе, где изучал Гомера и древних римских поэтов, а потом уехал в Афины. Там он занимался греческой поэзией и философией.

Интерес к вопросам этики, свойственный современникам Горация, усилился у римлян еще со времен Цицерона. Философия понималась ими как наука о нравах. Однако и в этих вопросах Гораций не придерживался строго определенной философской школы. Для него характерно пестрое, непоследовательное сочетание взглядов и требований разнообразных философских систем.

Воспитанный в духе верности республике, в 42 году Гораций сражался в Греции в войске Брута, последнего защитника республики. Разгром Брута будущий поэт принял как трагедию, он с трудом вернулся в Италию и, «наученный бедностью дерзкой», начал писать стихи. Это сблизило его с Вергилием и Варием, а те, в свою очередь, представили его Меценату. С этих пор дружба с Меценатом стала постоянной опорой для будущего поэта.

Имя Горация — одно из самых популярных среди имен писателей древности. Даже те, кто никогда не читал ни одной его строчки, обычно знакомы с ним. Гораций был частым гостем в русской классической поэзии. Недаром Пушкин в одном из первых своих стихотворений перечисляет его среди своих любимых поэтов: «Питомцы юных Граций, с Державиным потом чувствительный Гораций является вдвоем...», а в одном из последних стихотворений ставит его слова эпиграфом к собственным строкам на знаменитую гора-циевскую тему: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...».

Но если читатель, плененный тем образом «питомца юных Граций», какой рисуется в русской поэзии, возьмет в руки стихи самого Горация в русских переводах, его ждет неожиданность, а может быть, и разочарование. Неровные строчки, без рифм, с трудно уловимым переменчивым ритмом состоят из длинных фраз, которые перекидываются из строчки в строчку, начинаются второстепенными словами и лишь затем, медленно и с трудом, добираются до подлежащего и сказуемого. Странная расстановка слов, естественный порядок которых, словно нарочно, сбит и перемешан. Великое множество имен и названий, звучных, но малопонятных и, главное, совсем, по-видимому, не идущих к теме. Странный ход мысли, при котором сплошь и рядом к концу стихотворения поэт словно забывает то, что было вначале, и говорит совсем о другом. А когда сквозь все эти препятствия читателю удается уловить главную идею того или другого стихотворения, то идея эта оказывается разо-чаровывающе банальной: «Наслаждайся жизнью и не гадай о будущем», «Душевный покой дороже богатства» и т.д. Вот в каком виде раскрывается поэзия Горация перед неопытным читателем.

Если после этого удивленный читатель, стараясь понять, почему же Гораций пользуется славой великого поэта, попытается заглянуть в толстые книги по истории древнеримской литературы, то и здесь он вряд ли найдет ответ на свои сомнения.

И все-таки Гораций был гениальным поэтом, и лучшие писатели Европы не ошибались, прославляя его в течение двух тысяч лет как величайшего лирика. Однако «гениальный» не значит «простой и легкий для всех». Его гениальность — в безошибочном, совершенном мастерстве, с котоства». Личность главного героя романа — Обломова — вызывает у читателя симпатию. Он ничего не делает, просто лежит, но рядом с ним все становятся лучше и добрее. Автор считал, что «только любящий и живой человек создает около себя светлый круг, целую сферу счастья, не только тем, что посещает больницы, основывает школы, а тем, что к чему ни прикоснется своей человеческой, симпатичной, доброй натурой, то везде делается тепло, честно, хорошо и чисто».

Продолжая изучать психологию русского дворянства, Гончаров создает новое произведение, свой третий роман — «Обрыв» (1869). «Этот роман — была моя жизнь, я вложил в него часть самого себя, близких мне лиц, родину, Волгу, родные места, всю, можно сказать, свою и близкую мне жизнь. Пересказывая этот роман Тургеневу, я заметил, что, окончив «Обломова» и этот роман, т.е. Райского — я кончу все, что мне на роду написано, и больше ничего писать не буду».

Но демократическая критика высказала резкое недовольство романом. В героях произведения критика не увидела истинного движения жизни, а лишь «колеблющиеся шаги» людей, идущих наугад, тех, чьи действия «без начала и без конца». Поэтому замысел четвертого романа Гончарова остался неосуществленным.

Но он не перестал заниматься литературной деятельностью. В этот период писатель публикует критические работы: статью «Мильон терзаний» (1872) — классическую работу о комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума», «Заметки о личности Белинского», театральные и публицистические заметки, статью «Гамлет», очерк «Литературный вечер», газетные фельетоны. Завершает литературную деятельность Гончарова 70-х годов критическая работа о своем творчестве «Лучше поздно, чем никогда».

Последние годы жизни он был близок с А.Ф.Кони, который оставил ценные воспоминания о писателе. Несмотря на болезнь, Гончаров пишет очерки-воспоминания о детстве, о родине, об учебе в университете. Эти произведения рассказывают о природном даре и культуре писателя. Но самое искреннее и задушевное признание он высказал в письме к Софье Александровне Никитенко, своему большому другу: «Скажу Вам наконец вот что, чего никому не говорил: с той самой минуты, когда я начал писать для печати... у меня был один артистический идеал: это изображение честной, доброй, симпатичной натуры, в высшей степени идеалиста, всю жизнь борющегося, ищущего правды, встречающего ложь на каждом шагу, обманывающегося и впадающего в апатию и бессилие от сознания слабости своей и чужой, то есть вообще человеческой натуры...»

Изображению этой человеческой натуры Гончаров посвятил свою жизнь.