Ковалевская Софья Васильевна

(1850-1891) русский математик, первая женщина — член-корреспондент Петербургской Академии наук

Софья Васильевна Ковалевская родилась в семье генерала Василия Васильевича Круковского и Елизаветы Федоровны Шуберт, получившей европейское образование: она знала четыре языка, классическую литературу, играла на фортепиано. Дома любили говорить, что в их жилах течет кровь венгерского короля Матвея Корвина. Дочь короля увлеклась польским витязем Круковским, и в Литве появились Корвин-Круковские. В 1858 году генерал-майору Василию Васильевичу Корвин-Круковскому был присвоен дворянский чин.

Почему у девочки в раннем возрасте проявился интерес к математике? Софья Васильевна вспоминала: «Когда мы переехали на житье в деревню, весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Комнат было много, и на одну из наших детских комнат обоев не хватило; выписывать обои из Петербурга для одной комнаты решительно не стоило.

Эта обиженная комната так и простояла много лет с одной стеной, оклеенной простой бумагой. По счастливой случайности на это пошли именно листы литографированных лекций Михаила Васильевича Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении, приобретенные моим отцом в его молодости. Листы эти, испещренные странными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание. Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны были следовать друг за другом. От долгого, ежедневного созерцания внешний вид многих из формул так и врезался в мою память, да и самый текст оставил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным».

Старшая сестра Софьи Анюта, ставшая впоследствии писательницей, гордилась тем, что ее повесть «Сон» была опубликована Ф.М. Достоевским в его журнале.

Профессор Николай Никонович Тыртов убеждал своего друга, генерала Корвин-Круковского, в том, что Софье нужно заниматься высшей математикой, и рекомендовал в качестве учителя своего ученика Александра Страннолюбс-кого.

Лейтенант флота, слушатель Морской академии, а затем и блестящий преподаватель морского училища, в котором он проработал 30 лет. Именно у него обучался выдающийся кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов. «Александр Николаевич, — рассказывала Софья Васильевна, — очень удивился, как скоро я охватила и усвоила себе понятия о пределе и производной, «точно я наперед их знала», именно так он и выразился. И дело действительно было в том, что в ту минуту, когда он мне объяснил эти понятия, мне вдруг живо припомнилось, что все это стояло на памятных мне листах Остроградского, и самое понятие о пределе показалось мне давно знакомым».

Освободиться от родительской опеки и получить образование на Западе (в России женщин не принимали в высшие учебные заведения) можно было, только заключив фиктивный брак. Тогда и появился Владимир Онуфриевич Ковалевский. Это был крупный ученый-биолог. Его работы были известны в России и за рубежом, он активно переписывался с Дарвином, последний знал работы Ковалевского и дружил с ним. Владимир Онуфриевич так писал брату: «Несмотря на свои восемнадцать лет, воробышек образована великолепно, знает все языки, как свой собственный, и занимается до сих пор главным образом математикой, причем проходит уже сферическую тригонометрию и интегралы — работает, как муравей, с утра до ночи и при всем этом жива, мила и очень хороша собой. Вообще, это такое счастье свалилось на меня, что трудно себе и представить». Итак, впереди заграница, университет в Гейдельберге, а пока Ковалевские в Петербурге. Они посещают лекции Ивана Михайловича Сеченова по физиологии и лекции Грубера в Медико-хирургической академии.

И все-таки нужно ехать за границу. И вот Ковалевские в Вене. С ними приехала и Анюта. Но путь Софьи Васильевны лежит в маленький город Гейдельберг, в знаменитый немецкий университет, куда она приехала в 1869 году. Весть о необыкновенных способностях русской студентки облетела маленький Гейдельберг. О жизни Софьи Васильевны в Гейдельберге известно из воспоминаний Ю.В.Лермонтовой, отец которой был троюродным братом великого поэта. Юлия писала: «Все профессора, у которых занималась Соня, приходили в восторг от ее способностей; при этом она была очень трудолюбива, могла по целым часам, не отходя от стола, делать вычисления по математике».

Фиктивный брак с Владимиром Онуфриевичем Ковалевским превратился в настоящий, и дружба перешла в любовь. Но у Ковалевского беспокойный характер, им владеет охота к перемене мест. Приходится и Софье Васильевне привыкать к переездам и гостиницам. Сначала в Лондон, где Владимир Онуфриевич встретился с Чарльзом Дарвином, оттуда в Париж, и, наконец, в ставший родным домом уютный Гейдельберг, в университет. После курса лекций по математике Лео Кенигсбергера, ученика знаменитого Вейерштрасса, нужно было ехать в Берлин.

Рекомендация Лео Кенигсбергера возымела действие на пятидесятипятилетнего профессора, но этого оказалось явно недостаточно для совета университета. Карл Вейерштрасс стал заниматься с Ковалевской дома. Она стала его любимой ученицей. Несмотря на разницу в возрасте, они стали близкими друзьями. Вейерштрасс ставил перед своей талантливой ученицей все более и более сложные математические задачи. Успехи Софьи Васильевны поражали даже ее знаменитого учителя. Пора было думать о защите докторской диссертации. В Геттингенском университете на философском факультете состоялась защита. Вейерштрасс пишет в Геттинген, что три математические проблемы решены Софьей Васильевной Ковалевской: первая — об уравнениях в частных производных, вторая связана с эллиптическими интегралами, и третья проблема касалась исследований знаменитого Пьера Лапласа о кольцах Сатурна. Оценка работ была наивысшей. Софье Васильевне Ковалевской была заочно присуждена степень доктора философии. Пять лет напряженного труда, учебы, исследований позади. Теперь домой, на родину.

Софью поздравляли родные, будущее представлялось безоблачным: университет, педагогическая деятельность.

Правда, российские законы разрешали женщине преподавать математику только в начальных гимназических классах.

После отдыха в деревне Палибино Ковалевские прибыли в Петербург, среди их знакомых Сеченов и Менделеев, Чебышёв и Тургенев и, конечно, Достоевский. В 1875 году умер Василий Васильевич Корвин-Круковский. Он оставил детям наследство, тем не менее материальные трудности преследуют Владимира Онуфриевича. Он был талантливым ученым, но никудышным коммерсантом. Его коммерческие проекты потерпели крах. А между тем семья Ковалевских ожидает прибавления. Софья ждет ребенка, и математика отходит на второй план. Родилась дочь, которую тоже назвали Софьей.

Владимир Онуфриевич предпринимает отчаянные попытки как-то стабилизировать материальное положение семьи: строит дома и общественные бани на Васильевском острове, но в конце концов построенные дома и бани не принесли доходов. Кредиторы описывают дома и имущество, Ковалевские решают уехать из Петербурга в Москву. Владимиру Онуфриевичу предложили хорошую должность в коммерческом обществе, по делам службы ему нужно часто бывать за границей, что его очень привлекает, так как появляется возможность встречаться с коллегами-учеными, наконец, его приглашают в Московский университет для чтения лекций по геологии и палеонтологии. Владимир Онуфриевич начинает читать лекции в Московском университете и в то же время не хочет бросать дела в обществе. Эти дела, суть которых — попытки разбогатеть любой ценой, путем спекуляций, комбинаций и обмана — не могли не завершиться катастрофой. Полностью обанкротившись, Владимир Онуфриевич покончил счеты с жизнью, надев на лицо маску и надышавшись хлороформом.

Известие о смерти мужа застало Софью Ковалевскую в Париже и совершенно сразило ее. Четыре дня она провела без еды, а на пятый день лишилась сознания. Когда же врач и друзья смогли оказать ей помощь, то, открыв глаза, Софья попросила карандаш и бумагу и стала записывать формулы. Возвращение в мир математики 33-летней Ковалевской состоялось.

В августе 1883 года в Одессе проходил VII съезд русских естествоиспытателей и врачей. Ковалевская была в числе приглашенных, она сделала доклад «О преломлении света в кристаллах», который был признан одним из лучших. Из Одессы Софья Васильевна пишет шведскому математику, ее большому другу Г. Миттаг-Леффлеру, который сыграл большую роль в жизни Ковалевской. Это был преданный и искренний друг до конца ее дней, именно ему мы обязаны тем, что вся переписка с Ковалевской хранится в его архиве в математическом институте в Швеции, носящем его имя. Она благодарит Стокгольмский университет за приглашение прочитать там курс лекций.

«Принцесса науки прибыла в наш город», — писали стокгольмские газеты. В течение двух месяцев, пока Софья Васильевна жила у гостеприимных Миттаг-Леффлеров, она приобрела много друзей в шведском обществе, все хотели принять участие в ее судьбе, помочь ей. Первая лекция, вторая, студенты ей аплодировали, преподносили цветы, восхищались ею. Усилиями Миттаг-Леффлера и Ковалевской в университете создавалась сильная математическая школа. Кроме того, Миттаг-Леффлер привлек лучших математиков Европы и создал журнал «Acta mathematica», в редколлегию которого вошла Софья Ковалевская. Ее педагогические достижения позволили совету Стокгольмского университета присвоить ей звание профессора.

В новом учебном году профессор Софья Ковалевская уже читает лекции по-шведски. Она широко известна, ведет литературную деятельность. Дружба с сестрой Г. Миттаг-Леффлера, писательницей Анной-Шарлоттой Эдгрен Леффлер, создала необыкновенный дуэт писательниц: появились их совместные пьесы.

Софья Васильевна активно занимается наукой. В 1888 году она написала работу «Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки», которая принесла ей премию Парижской академии наук. В Париже она встречается с крупнейшими математиками того времени Эрмитом, Бертраном, Пуанкаре и Дарбу. В следующем году за вторую работу по этой же теме ей была присуждена премия Шведской королевской академии наук.

В личной жизни Софьи Васильевны появляется Ковалевский. Однофамилец. Максим Максимович Ковалевский, богатый, одаренный профессор Московского университета, уволенный за вольнодумные высказывания, становится ее самым близким другом. Софья Васильевна много работает, не щадит себя, спит по 4—5 часов в сутки. Это приводит к нервному переутомлению. В последние годы это очень больной человек. Поэтому она вместе с М.М. Ковалевским совершает большое путешествие по Германии, Швейцарии и Италии, которой она была просто очарована.

1889 год стал вехой на жизненном пути знаменитого математика: общее собрание Петербургской Академии наук утвердило С.В. Ковалевскую членом-корреспондентом. Ее кандидатуру выдвинули замечательные русские ученые П. Чебышёв, В. Имшенецкий, В. Буняковский.

Нельзя не сказать о литературном даре Софьи Ковалевской. Ее творческое наследие говорит о большом таланте писательницы. Язык Ковалевской яркий и образный, насыщен поэтическими красками, наблюдения точны и остроумны, воображение и фантазия неисчерпаемы.

В конце января 1891 года Ковалевская вернулась из Генуи в Стокгольм. Мокрый снег, пронизывающий ветер, холодный воздух встретили ее здесь. Сильная простуда в считанные дни подорвала ее силы. 10 февраля 1891 года на 42-м году жизни в Стокгольме в зените творчества умерла великий русский математик Софья Васильевна Ковалевская.