Минин и Пожарский

Минин (Сухорук) Кузьма Захарович (третья четверть XVI века—1616)

Пожарский Дмитрий Михайлович (1578-1642)

русские общественные деятели

Несмотря на то, что К. Минин и Д. Пожарский действовали вместе лишь несколько лет, их имена неразделимо связаны между собой. Они вышли на историческую авансцену в один из самых трагических периодов русской истории, когда вражеские нашествия, междоусобицы, эпидемии, неурожаи разорили русскую землю и превратили ее в легкую добычу для врагов. В течение двух лет Москва была занята иноземными завоевателями. В Западной Европе считали, что Россия никогда не обретет былого могущества. Однако возникшее в глубине страны народное движение спасло русскую государственность. «Смутное время» было преодолено, и подняли народ на борьбу «гражданин Минин и князь Пожарский» , как было написано на поставленном в их честь монументе.

Ни Минин, ни Пожарский не оставили после себя ни дневников, ни писем. Известны лишь их подписи под некоторыми документами. Первое упоминание о Минине относится лишь к тому времени, когда начался сбор средств на народное ополчение. Тем не менее историки установили, что он происходил из старинного торгового рода, представители которого издавна занимались солеварением. Они жили в Балахне — небольшом городке в окрестностях Нижнего Новгорода. Там на небольшой глубине под землей находились слои, в которых содержался природный солевой раствор. Его поднимали через колодцы, выпаривали, а получавшуюся соль продавали.

Промысел оказался настолько прибыльным, что предок Минина смог купить себе двор и торговое место в Нижнем Новгороде. Здесь он занялся не менее прибыльным делом — местной торговлей.

Любопытно, что одна из солевых скважин находилась в совместном владении предков Минина и Пожарского. Вот так две семьи оказались связанными на протяжении нескольких поколений.

Кузьма Минин продолжил дело своего отца. После раздела имущества с братьями он завел себе лавку и начал собственную торговлю. По-видимому, ему везло, поскольку уже через несколько лет он поставил себе хороший дом и развел вокруг него яблоневый сад. Вскоре после этого Минин женился на дочери своего соседа, Татьяне Семеновой. Никто не смог установить, сколько у них было детей. Достоверно известно лишь то, что наследником Минина был его старший сын, Нефед. Видимо, Минин пользовался репутацией добросовестного и порядочного человека, поскольку на протяжении многих лет являлся посадским старостой.

Дмитрий Пожарский был отпрыском древнего княжеского рода. Его предки были владельцами Стародубского удельного княжества, земли которого располагались на реках Клязьме и Лухе.

Однако уже в начале XVI века род Пожарских постепенно обеднел. Дед Дмитрия Федор Иванович Немой служил при дворе Ивана Грозного, но в годы опричнины попал в опалу и был выслан в только что завоеванный казанский край. Все его земли были конфискованы, и для прокормления семьи он получил во владение несколько крестьянских дворов в слободе Свияжской. Правда, вскоре опала была снята, и его вернули в Москву. Но конфискованные земли так и не возвратили.

Федору пришлось довольствоваться скромным чином дворянского головы. Чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение, он прибег к испытанному способу: выгодно женил своего старшего сына. Михаил Пожарский стал мужем богатой княжны Марии Берсеневой-Беклемишевой. За ней дали хорошее приданое: обширные земли и крупную сумму деньгами.

Сразу после свадьбы молодые поселились в родовом селе Пожарских Мугрееве. Там в ноябре 1578 года и родился их первенец Дмитрий. Его дед по матери был широко образованным человеком. Известно, что Иван Берсенев был близким другом известного писателя и гуманиста М. Грека.

Мать Дмитрия, Мария Пожарская, была не только грамотной, но и достаточно образованной женщиной. Поскольку ее муж умер, когда Дмитрию еще не исполнилось девяти дет, она сама воспитывала сына. Вместе с ним Мария отправилась в Москву и после долгих хлопот добилась того, что Поместный приказ выдал Дмитрию грамоту, подтверждавшую его старшинство в роде. Она давала право на владение обширными родовыми землями. Когда Дмитрию исполнилось пятнадцать лет, мать женила его на двенадцатилетней девице Прасковье Варфоломеевне. Ее фамилия в документах не отражена и осталась неизвестной. Известно, что у Дмитрия Пожарского было несколько детей.

В 1593 году он поступил на государственную службу. Вначале выполнял обязанности стряпчего — одного из сопровождающих царя. Пожарский «состоял при платье» — должен был подавать или принимать различные предметы царского туалета, а в ночное время — охранять царскую спальню.

Сыновья знатных бояр носили этот чин недолго. Но Дмитрию не повезло. Ему было за двадцать, а он все еще оставался стряпчим. Только после коронации Бориса Годунова положение Пожарского при дворе изменилось. Он был назначен стольником и таким образом попал в круг лиц, составлявших верхушку московской знати.

Возможно, своим повышением он был обязан матери, которая на протяжении многих лет была «верховой боярыней», то есть воспитательницей царских детей. Она руководила обучением дочери Годунова Ксении.

Когда Дмитрий Пожарский был пожалован чином стольника, круг его обязанностей расширился. Стольников назначали помощниками воевод, посылали с дипломатическими поручениями в разные государства, отправляли в полки вручать награды от имени царя или передавать важнейшие приказы. Они были обязаны присутствовать и на приемах иностранных послов, где держали в руках блюда с кушаньями и предлагали их знатнейшим гостям.

Мы не знаем, как служил Пожарский. Известно лишь, что у него, видимо, были определенные военные способности. Когда в Литве появился Самозванец, князь получил приказ отправиться на литовскую границу.

Удача вначале не благоприятствовала русской армии. В боях на литовской границе и в дальнейших сражениях Пожарский постепенно становился закаленным воином, но его военная карьера оборвалась, потому что он получил ранение и был принужден отправиться в свое имение Мугреево на излечение.

Пока Пожарский восстанавливал силы, войска интервентов вступили на русскую землю, разгромили русские отряды и заняли Москву. Этому способствовала и неожиданная смерть Бориса Годунова, на смену которому пришел коронованный боярами царь Василий Шуйский. Но его венчание на царство не смогло ничего изменить. Войска Самозванца вошли в Кремль, и на русский престол взошел Лжедмитрий I.

В отличие от московских бояр, русский народ упорно сопротивлялся захватчикам. Вдохновителем сопротивления выступила и церковь в лице престарелого патриарха Гермогена. Именно он призвал народ к борьбе, и было создано первое земское ополчение. Однако его попытки освободить Москву от интервентов не увенчались успехом.

Осенью 1611 года посадский староста из Нижнего Новгорода Кузьма Минин призвал к созыву нового ополчения. Минин рассказал, что на протяжении нескольких дней ему являлся во сне Сергий Радонежский, призывавший его выступить с призывом к согражданам.

В сентябре 1611 года Минин был выбран в земские старосты. Собрав в земской избе всех посадских старост, он обратился к ним с призывом начать сбор средств: со всех хозяев города собирали «пятую деньгу» — одну пятую часть состояния.

Постепенно на призыв Минина откликнулись жители окружавших Нижний Новгород земель. Военной стороной движения стал руководить князь Дмитрий Пожарский, получивший чин воеводы. Ко времени начала похода в феврале 1612 года к ополчению присоединились многие русские города и земли: Арзамас, Вязьма, Дорогобуж, Казань, Коломна. В состав ополчения вливались ратные люди и обозы с вооружением из многих областей страны.

В середине февраля 1612 года ополченцы направились в Ярославль. Там были сформированы руководящие органы движения — «Совет всея земли» и временные приказы.

Из Ярославля земское войско двинулось к Троице-Сергиевой лавре, где было получено благословение патриарха, а затем направилось к Москве. В это время Пожарский узнал, что к столице движется польское войско гетмана Ходкевича. Поэтому он призвал ополченцев не терять времени и как можно скорее добраться до столицы.

Им удалось опередить поляков всего на несколько дней. Но этого оказалось достаточно, чтобы не допустить их соединения с отрядом, засевшим в Кремле. После сражения около Донского монастыря Ходкевич решил, что силы ополченцев тают, и бросился их преследовать. Он не подозревал, что попал в придуманную Мининым ловушку.

На другой стороне Москвы-реки поляков ожидали готовые к бою отряды донских казаков. Они сразу же ринулись в бой и опрокинули боевые порядки поляков. За это время Минин вместе с дворянской дружиной переправился вслед за поляками через реку и ударил им в тыл. Среди поляков началась паника. Ходкевич предпочел бросить артиллерию, провиант, обозы и начал спешно отступать из русской столицы.

Как только сидевший в Кремле польский гарнизон узнал о случившемся, он капитулировал, не вступая в сражение. Русское войско с развернутыми знаменами проследовало по Арбату и в окружении толпы вышло на Красную площадь. Через Спасские ворота войска вошли в Кремль. Москва и вся русская земля праздновала победу.

Почти сразу же в Москве начал работать Земский собор. В начале 1613 года на его заседании царем был избран первый представитель новой династии — Михаил Романов. На Соборном уложении среди многих подписей есть и автограф Пожарского. После коронации царь пожаловал ему чин боярина, а Минину — чин думного дворянина.

Но война для Пожарского на этом не закончилась. После кратковременной передышки он был назначен командующим русским войском, выступившим против польского гетмана Лисовского. Минин же был назначен воеводой в Казань. Правда, прослужил он недолго. В 1616 году Минин умер от неизвестной болезни.

Пожарский же продолжал воевать с поляками, руководил обороной Калуги, затем его дружина совершила поход к Можайску, чтобы выручить осажденную там русскую армию. После полного разгрома польской интервенции Пожарский присутствовал при заключении Деулинского перемирия, а затем был назначен воеводой в Нижний Новгород. Там он прослужил до начала 1632 года, до того времени, когда вместе с боярином М. Шейным был послан на освобождение Смоленска от поляков.

Князь Дмитрий мог торжествовать: его заслуги перед отечеством наконец получили официальное признание. Но, как часто бывает, это случилось слишком поздно. В 53 года Пожарский был уже больным человеком, его одолевали приступы «черной немочи». Поэтому он отклонил предложение царя вновь возглавить русское войско. Его преемником стал один из сподвижников Пожарского молодой воевода Артемий Измайлов. А Пожарский остался служить в Москве. Царь поручил ему сперва Ямской, а затем Разбойный приказ. В обязанность князя входило совершение суда и расправы за наиболее серьезные преступления: убийства, грабежи, насилия. Затем Пожарский стал начальником московского Судного приказа.

В Москве у него был соответствующий его должности роскошный двор. Чтобы оставить о себе память, Пожарский выстроил несколько церквей. Так, в Китай-городе на его деньги был построен Казанский собор.

В 57 лет Пожарский овдовел, и сам патриарх отпевал княгиню в церкви на Лубянке. По окончании траура Дмитрий женился вторично на боярыне Феодоре Андреевне Голицыной, породнившись таким образом с одним из знатнейших русских родов. Правда, детей во втором браке у Пожарского не было. Но от первого брака осталось три сына и две дочери. Известно, что старшая дочь Ксения незадолго до смерти отца вышла замуж за князя В. Куракина, предка петровского сподвижника.

Предвосхищая свою смерть, по обычаю Пожарский принял постриг в Спасо-Евфимьевском монастыре, находившемся в Суздале. Там его вскоре и похоронили.

Но память о подвиге Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского надолго сохранилась в людских сердцах. В начале XIX века на Красной площади им был поставлен памятник, созданный известным скульптором И. Мартосом на народные пожертвования.