Суворин Алексей Сергеевич

(1834-1912) русский издатель, публицист, театральный деятель

Алексей Сергеевич Суворин родился в семье участника наполеоновских войн, прослужившего в армии 25 лет и вышедшего в отставку в чине капитана. Вернувшись в родное село Коршево Бобровского уезда Воронежской губернии, отец Алексея женился вторым браком на дочери местного протоиерея Александре Львовне Соколовой. В браке родилось три сына и шесть дочерей, из которых Алексей был первенцем.

Поскольку отцу Алексея удалось скопить за время службы небольшой капитал, он активно занялся хозяйством: построил ветряную мельницу, развел пчел, начал изготавливать домашнюю мебель и посуду для домашних нужд. Он отличался природными способностями, умел расположить к себе людей, их привлекало и его умение читать, хотя единственной книгой в доме было Евангелие.

Алексей Суворин унаследовал отцовское трудолюбие и практичность. Многие вспоминали о его необычайной собранности и работоспособности. Даже в старости он неустанно трудился, не жалуясь на усталость.

Отец мечтал, чтобы сын также стал военным, поэтому в семилетнем возрасте его отдали к местному пономарю учиться грамоте. В 1845 г. Алексей поступил в Михайловский кадетский корпус, только что открытый в Воронеже. Деревенскому мальчишке пришлось с первых же дней догонять своих сверстников: ведь он ничего не читал, кроме Псалтыри. Почувствовав впервые силу социального неравенства, он испытал и чувство зависти, ему захотелось «выйти в люди», чтобы никогда больше не возвращаться в деревню.

Закончив корпус, Алексей Суворин продолжил образование в специальных классах Дворянского полка в Петербурге. Тогда же он начал разрабатывать свой первый проект — составление словаря замечательных людей — и за время учения в полку успел довести его до буквы «Л». Впервые Суворин начал систематически читать и приучаться к работе со справочными изданиями. Одновременно он приобретал и навыки профессионального труда. Однажды он признался: «Не владей я пером, я бы пропал».

Выпущенный в 1853 г. в саперы, Алексей Сергеевич Суворин отказался идти на военную службу. Он мечтал об университете, но отсутствие средств вынудило его начать зарабатывать частными уроками. Выдержав экзамен на звание учителя истории и географии, Суворин начал преподавать в Бобровском уездном училище, а в мае 1859 г. перевелся в Воронежское уездное училище.

С 1858 г. Алексей Суворин стал сотрудничать в провинциальных журналах и отсылать некоторые материалы в столичные журналы. Неожиданно издательница еженедельника «Русская речь» графиня Е. В. Салиас де Турнемир (Евгения Тур) предложила ему переехать в Москву и возглавить критический отдел издания. Одновременно он должен был выполнять секретарские обязанности. Вначале Суворин колебался, но жена настояла на том, чтобы они уехали в Москву в июле 1861 года.

Работа Алексея Суворина в журнале продолжалась недолго. После закрытия журнала в 1862 г. ему пришлось зарабатывать на жизнь литературным трудом. Он занимался журналистикой, писал повести и рассказы; некоторые из них были опубликованы в «Современнике» и «Отечественных записках».

Семья страшно нуждалась, время от времени жене приходилось закладывать фамильное серебро. В 1862 г. Суворин решает переехать в Петербург по приглашению В. Ф. Корша, редактора «Санкт-Петербургских ведомостей». С начала 1863 г. он становится секретарем и постоянным сотрудником этой газеты.

Известность пришла к нему вскоре после публикации злободневных фельетонов за подписью «Незнакомец». Он как бы обрел новое дыхание, откликаясь буквально на любые актуальные проблемы: критиковал правительство, обсуждал строительство железных дорог. Не отличаясь собственным взглядом, Суворин просто, хлестко и даже заносчиво писал о том, что было интересно рядовому читателю.

Но всегда ему удавалось нащупать актуальную идею, связанную с укреплением русской государственности. Постепенно он начинает более откровенно выражать националистические идеи.

Патриотизм Алексея Суворина получил название «квасного», поскольку носил внешний, показной, а не внутренний характер. «Плохой русский лучше иностранца», — так утверждал газетчик. Уже в то время многие были против подобной позиции. Дмитрий Мережковский писал, что с национализмом «нельзя бороться оружием мысли, потому что в нем самом нет мысли».

Алексей Сергеевич Суворин писал на протяжении десяти лет в «Санкт-Петербургских ведомостях» и других газетах и журналах, не стремясь проявить независимость. Он говорил следующее: «Если не стыдно продавать ситец, то почему же стыдно продавать убеждения? И ситец, и убеждения наживаются, а что наживается, то продается. Не противоестественно ли двигаться против ветра?»

В 1866 г. газетные очерки Алексея Суворина вышли отдельной книгой под названием «Всякие» (под псевдонимом А. Бобровский). Он остался на либеральных позициях, даже сочувственно отозвался о сосланном Николае Чернышевском. Но после покушения Д. Каракозова на Александра II взгляды Суворина стали резко контрастировать с новой политической линией. Тираж книги «Всякие» был уничтожен, а против Суворина возбудили судебное дело. Правда, приобретенные связи и хорошая репутация обусловили сравнительно мягкий приговор: автора приговорили к двум годам тюремного заключения, замененного трехнедельным содержанием на гауптвахте. Второе издание книги появилось лишь в 1909 г.

Алексей Суворин остается на прежней позиции: его воскресные фельетоны направлены против охранительства, реакции, кат-ковской идеи «твердой власти». Ему удается практически изменить содержание фельетона, который стал своеобразной миниатюрой, где фиксировались и политические события, и политические сплетни. Автор легко и непринужденно высмеивал то, что многим казалось незыблемым.

Именно непринужденная тональность фельетонов, особая доверительная манера, актуальность сообщений привлекали внимание читателей. Суворин выступал против пошлости, бездарности и беспринципности. Постепенно он стал лучшим в своем жанре. Его «Очерки и картинки», выпущенные в 1875 г. отдельным изданием, мгновенно разошлись.

В следующем году он вместе с В. Лихачевым купил право на издание газеты «Новое время». Через три года Лихачев отказался от издательского права на газету, и Алексей Суворин стал ее единственным владельцем. Он сделал из нее популярное издание, во многом превосходившее другие петербургские издания. Составляющими издательской политики Суворина стали технология выпуска, система продажи, реклама и условия работы журналистов. Все это позволило ему создать газету нового типа, уже не XIX, а XX в.

Издатель заботился о рабочих своей типографии, учредил для них ссудо-сберегательную кассу и организовал медицинскую помощь, открыл библиотеку, выдавал денежные пособия вдовам и сиротам. Он создал работоспособную команду и не боялся перекупать необходимые ему кадры. Правда, он умел быть жестким, полагая, что карьеризм должен быть важным качеством любого работника. Вначале он даже сам выполнял несколько обязанностей. В том же 1876 году, когда вспыхнул конфликт на Балканах, Суворин отправляется первым русским корреспондентом в Константинополь, затем в Сербию.

Популярность его газеты среди читателей позволяла ему сохранять и необычайно большие для того времени тиражи. Суворину в равной степени были свойственны проницательность, ловкость, оборотистость. Параллельно с журналистской и организаторской деятельностью он продолжал заниматься предпринимательством. В 1872 г. Алексей Суворин продолжил начатую ранее справочно-библиографическую работу и издал «Русский календарь». Это была справочная энциклопедия, в которую вошли сведения из самых разных сфер русской жизни. Другим опытом справочных изданий стали ежегодники «Вся Россия», «Весь Петербург».

Алексей Сергеевич Суворин прекрасно понимал, что Россия нуждается в выпуске самых разных изданий. Постепенно после освобождения крестьян росла грамотность населения, возникла потребность в быстром издании книг. По словам профессора А. И. Кирпичникова, Суворин был «Наполеоном русского книжного дела». В 1878 г. он открывает в Петербурге книжный магазин, а затем и типографию, в которой печатались недорогие по себестоимости издания, что достигалось за счет дешевой бумаги. Суворин наладил систему распространения, печатал свои издания сотнями тысяч экземпляров и доставлял их в самые отдаленные уголки России. Они продавались в магазинах и киосках, принадлежавших агентству Суворина. Он размещал торговые точки даже на железнодорожных станциях.

Издатель предпринимает массовое издание сочинений русских и иностранных писателей в серии «Дешевая библиотека». За двадцать лет в этой серии и в серии «Новая библиотека» вышла почти тысяча книг. Алексей Суворин также выпускал книги по истории и искусству.

Казалось, что издатель стремится охватить все сферы культуры. В 1895 г. он открыл свой петербургский Малый театр, прозванный театром Суворина. Став директором театра, он добился разрешения поставить на сцене две пьесы, запрещенные цензурой: «Царь Федор Иоаннович» Алексея Толстого и «Власть тьмы» Льва Толстого. Правда, несмотря на искреннее увлечение театром, Суворин не проявил себя как театральный критик. Он только угадывал явление, но не мог дать ему аналитическую оценку. Он открыл талант М. Савиной, П. Стрепетовой. Собственные пьесы литератора не сыграли никакой роли в обновлении театра, начавшегося в ту пору пьесами Андреева, Горького и Чехова.

Предприниматель постоянно искал новых авторов, платя им щедрые гонорары. В газете собралась команда одаренных литераторов, обладавших своей позицией и умением донести ее до читателей. Поэтому материалы издания привлекали новизной и живостью изложения. Только сам издатель оставался на позиции власти, всегда приспосабливаясь к текущей обстановке. Не случайно Алексей Суворин называл направление своей газеты «откровенным». Но именно постепенный отход от позиции либерального журналиста вызвал резкое осуждение общественности. Поэтому с ним прекратил общение Антон Чехов, печатавшийся в «Новом времени» с 1886 до начала девяностых годов. С «Открытым письмом» к редактору газеты обратился Максим Горький. Впрочем, это не повлияло на позицию издателя.

В своей газете Суворин помещал статьи диаметрально противоположных мнений, декларируя свое невмешательство. Газета демонстративно не откликнулась на студенческие демонстрации и последовавший в ответ разгром их полицией.

Алексей Сергеевич Суворин признавал мнение немногих, он не обладал широтой и глубиной мышления. В его «Дневнике» мы не найдем характеристики литературной ситуации его времени, а встретим скорее записи в стилистике банальных сплетен. Все же после расшифровки дневника и публикации его уже в новой литературной ситуации он произвел впечатление своей неординарностью и самобытностью. Суворин стал конструировать в дневнике свою собственную биографию, ту жизненную историю, которую он хотел оставить потомкам как истинную. Известно, что после смерти Чехова он выпросил у наследников писателя свои письма и, вероятно, уничтожил их, поскольку позволял себе быть излишне откровенным в некоторых оценках.

Алексей Суворин стал знаковой фигурой, явив собой тип журналиста, способного легко изменить свои убеждения. Именно так он неоднократно и поступал на протяжении своей жизни. Не отказывая журналисту в прагматизме, следует отметить и его зоркость видения, сочетавшуюся с предприимчивостью и деловитостью.