Верещагин Василий Васильевич

(1842-1904) русский художник-баталист

В истории русской живописи Василий Васильевич Верещагин остался как выдающийся художник, который в основном писал картины на военные темы. Но когда он слышал, что его работы называли батальными, т. е. военными, то не соглашался и говорил, что пишет картины о русской жизни, русской истории. И все-таки это была не обычная жизнь, а жизнь на войне, со всеми ее страданиями, жертвами, доблестью и героизмом.

Василий Верещагин выбрал такой род деятельности не случайно. К рисованию он пристрастился с детства и своими рисунками приводил в восторг всех домочадцев и гостей. Однако о том, чтобы учить мальчика рисованию дальше, нечего было и думать. Ведь род Верещагиных, хотя и не столь знатный, но очень древний, не мог быть «опозорен» таким недостойным дворянского звания занятием.

Отпрыскам дворянских семей надлежало идти по военной линии, и маленький Василий Верещагин начал изучать военные науки в Царскосельском кадетском корпусе. Домашний мальчик трудно привыкал к суровой дисциплине, но у него хватило упорства не только приспособиться к новой жизни, но и выйти в число лучших учеников. Только математика давалась ему с трудом, она и подвела молодого кадета при поступлении в Морской корпус, поэтому он попал только в подготовительный класс.

В те же годы Василий Васильевич Верещагин увлекся русской военной историей, он читал много исторических книг и буквально боготворил героев Полтавского и Бородинского сражений.

Еще во время учебы в Морском корпусе Василий получил звание унтер-офицера, ходил в плавание, побывал и за границей, где обязательно посещал музеи, картинные галереи.

Руководство корпусом заметило старательного кадета, и он был назначен фельдфебелем гардемаринской выпускной роты Морского корпуса. Василий получил отдельную комнату, на стенах которой развесил гипсы, и все свободное время занимался рисованием. Он и раньше брал иногда уроки рисования у профессионального художника, но теперь у него появилась возможность ходить в рисовальную школу петербургского Общества поощрения художников. Ради этих занятий Василий даже отказался от кругосветного плавания.

В семнадцать лет, он с блеском сдал выпускные экзамены в Морском корпусе и единственный среди всех выпускников набрал высшую сумму баллов - 210. Ему прочили блестящую морскую карьеру, однако, к ужасу родителей и к удивлению наставников, сразу после выпуска он подал в отставку.

Морское ведомство было шокировано таким неожиданным и даже вызывающим поступком самого перспективного из выпускников корпуса, однако вынуждено было принять отставку, и 11 августа 1860 года Василий Васильевич Верещагина произвели «в прапорщики ластовых экипажей с увольнением от службы за болезнью, согласно его просьбе».

Сразу после этого он поступил в Академию художеств. Отец исполнил свою угрозу и отказал сыну в помощи. Поэтому молодому художнику приходилось жить на одну стипендию, но он не замечал никаких лишений и поражал однокашников своей необыкновенной выносливостью. Впрочем, Верещагин уже давно научился преодолевать трудности, привык самоутверждаться вопреки всему, поэтому и сейчас не побоялся выступить против устоявшихся мнений и воли родителей. Поэтому и характер у него сформировался нелегкий. Уже с ранней молодости Василий Верещагин никому не угождал, не терпел фальши и порой даже впадал в неистовство, отстаивая свою позицию.

Между тем учеба в Академии перестала его удовлетворять. Ему претила чрезмерная академичность преподавания, которая не позволяла молодым художникам проявить свою индивидуальность. Он устал от бесконечного копирования картин известных мастеров вместо того, чтобы писать свои. И Василий Верещагин ушел из Академии, не закончив курс обучения.

Через несколько месяцев после его ухода в Академии художеств, в этом оплоте классицизма, возник «бунт» учеников выпускного класса, которые во главе с будущим известным художником Иваном Крамским отказались выполнять свои дипломные проекты на заданные сюжеты и покинули Академию, образовав знаменитую «Артель художников». Однако Верещагин не примкнул и к ним. Он пытался найти свой собственный путь и в 1863 году отправился на Кавказ.

Уже по дороге в Тифлис, Василий Васильевич Верещагин успел сделать сотни зарисовок, хотя впечатлений не убывало. В резиденции наместника художника встретил его знакомый Л. Лагорио, который нашел Верещагину уроки рисования. Но он пользовался каждой свободной минутой и старался делать наброски всего, что видел. Художник разъезжал по всему Кавказу, набираясь впечатлений и делая все новые и новые зарисовки.

В это время он только учился писать маслом, но тут совершенно неожиданно получил небольшое наследство от дяди, что позволило ему поехать в Париж и продолжить там свое обучение живописи. Но ему не сиделось и в Париже. Художник выезжал оттуда в Закавказье, в Туркестан и рисовал на свободе с каким-то, как он сам говорил, «остервенением».

Василий Верещагин и сам не мог объяснить, почему его так привлекает Восток, но восточная тема наряду с военной стала главной в его творчестве. Летом 1867 года он узнал, что командующий Туркестанским военным округом генерал Кауфман собирается пригласить в Среднюю Азию молодого русского художника, чтобы тот запечатлел военный быт. Верещагин встретился с генералом и предложил ему свои услуги, оговорив одно условие: чтобы его не заставляли носить военную форму и не присваивали новых чинов.

Так Василий Васильевич Верещагин снова попал на Восток. Там же он впервые узнал, что такое война, когда бухарский эмир начал газават - «священную войну» против русских. Художник поехал в Самарканд, где разыгралось главное сражение и еще оставалось множество неубранных трупов. Это была его первая война, которую он не только рисовал, но и принял участие в сражении, проявил храбрость и получил за оборону Самарканда Георгиевский крест. Однако Верещагин считал, что художнику ни к чему награды и чины.

Так, он отказался от звания профессора Академии художеств, которое ему присвоили в 1874 году, когда Василий Верещагин находился в Бомбее. Узнав об этом, он прислал в редакцию петербургской газеты «Голос» заявление, в котором говорилось: «Известись о том, что императорская Академия художеств произвела меня в профессора, я, считая все чины и отличия в искусстве безусловно вредными, начисто отказываюсь от этого звания».

Этот отказ в очередной раз ошеломил всех, и только Крамской написал Павлу Третьякову: «Ведь что, в сущности, сделал Верещагин, отказавшись от профессора? Только то, что мы все знаем, думаем и даже, может быть, желаем, но у нас не хватает смелости, характера, а иногда и честности поступить так же».

Зато свою военную награду, Василий Васильевич Верещагин носил с гордостью и считал, что она единственная, которую он получил «за дело».

Художник и потом еще не раз выезжал в Туркестан набираться впечатлений и рисовать. Если в то время там случались военные действия, то он наряду с солдатами принимал участие в сражениях. Близкие и знакомые Верещагина недоумевали, что же заставляло художника ввязываться в такие опасные передряги и рисковать жизнью. Однако он иначе не мыслил своего творчества. Художник должен был увидеть своими глазами все, что потом будет писать, и хотел, чтобы его картины были документально точными. В то же время он не мог оставаться в стороне, когда все остальные сражались, поэтому тоже брался за оружие. В картинах Василия Верещагина была отражена вся жестокая и скорбная правда о войне, потому-то они так и захватывали зрителей.

Большую часть своих туркестанских картин он написал в Мюнхене, где после смерти немецкого живописца Теодора Горшельта ему досталась удобная мастерская. В этом же городе у него появилась возлюбленная - Элизабет Мария Фишер-Рид, которая стала его гражданской женой под именем Елизаветы Кондратьевны.

Военное ведомство предоставило художнику трехгодичный отпуск и назначило содержание в размере трех тысяч рублей в год, чтобы он мог спокойно писать свои картины. Все эти годы Верещагин никуда не ходил, кроме музеев и выставок, и привез в Петербург несколько десятков картин. За год до этого у него была персональная выставка в Лондоне, которая стала сенсацией еще и потому, что художник отказывался продавать выставленные картины. В марте 1874 года персональная выставка Верещагина открылась в Петербурге. Ее посетили тысячи людей, и каждый день у дверей выстраивались огромные очереди.

С картин Василия Верещагина на зрителей как бы пахнуло жаром раскаленных степей Туркестана, они впервые увидели, как живут люди в этом загадочном крае. Но самое большое впечатление произвели произведения, посвященные войне. Она обрушилась на публику во всей своей неприглядности и жестокости и оказалась совсем не похожей на ту войну, которую изображали другие художники, - белоснежные мундиры генералов, стройные солдатские ряды, осененные белыми клубами далеких пушечных выстрелов. На картинах Верещагина война была показана такой, какова она есть на самом деле.

Картины осады Самарканда следовали одна за другой и составляли целый цикл: «Пусть войдут!» - готовность русских солдат биться до конца; «Вошли!» - трупы, кровь, искаженные лица людей; «Забытый» - в горной долине, среди высушенных солнцем колючек, лежит, раскинув руки, русский солдат, а на прикладе его ружья и на груди уже сидят вороны, и к трупу слетаются другие хищники; «Смертельно раненный», «Парламентеры», а следующая картина «Убирайтесь к черту!» - эти слова кричит им русский офицер, готовый умереть, но не сдаться врагам.

Василий Васильевич Верещагин представил на выставке и другую серию под общим названием «Варвары», которую составили картины «Высматривают», «Нападают врасплох», «Представляют трофеи», где бухарский эмир переворачивает носком сапога отрубленную голову, «Торжествуют». И «Апофеоз войны» - громадная груда черепов. Эту картину заключает соответствующий эпиграф: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим». В своих картинах Верещагин проклинал изуверство рабовладельческого Востока, но уже, как видно по эпиграфу, предвидел грядущее варварство «цивилизованных» наций.

Выставку художника посетил и царь Александр II. Она ему понравилась, лишь картина «Забытый» вызвала его неудовольствие. Настоящий разнос Василию Верещагину устроил командующий туркестанской армией Кауфман, обвинив его в том, что он позорит славу русского оружия.

До сих пор художник не продавал своих картин в надежде, что их купит русское правительство. На эти деньги он собирался совершить еще несколько путешествий и устроить художественно-ремесленную школу. Но теперь об этом нечего было и мечтать. И Верещагин в раздражении сжег «Забытого» и еще несколько картин из своей военной серии. Не дожидаясь окончания выставки и завершения переговоров о покупке картин П. Третьяковым, художник вместе с женой уехал в Индию.

Он мечтал поездить и по России, однако его возмущали полицейские порядки и суровый паспортный режим. Верещагин часто с возмущением вспоминал, как однажды во время поездки забыл захватить с собой паспорт, и, пока выясняли его личность, ему пришлось сидеть в кутузке вместе с ворами. В Индии Василий Васильевич Верещагин провел два года и сделал сотни эскизов для будущих работ. Оттуда он отправился в Париж, на окраине которого, в Мэзон-Лаффите, строилась его новая мастерская. Она была готова к началу 1877 года, и художник приступил к работе над своими индийскими картинами, за которой его и застала весть о начале русско-турецкой войны.

Василий Верещагин немедленно отправился в действующую армию, где попросил причислить его к казачьей дивизии генерала Скобелева, своего знакомого еще по Туркестану. На этой войне художник был серьезно ранен и едва выжил, в одном из сражений был убит его брат Сергей и ранен другой брат Андрей. Но, едва поправившись, Верещагин попросил прислать ему на фронт краски и в промежутке между сражениями писал картины.

Готовясь к очередному походу, он решил отправить в Россию готовые эскизы, наброски, этюды. Художник сложил их в сумку и передал доктору Стуковенко, который должен был вручить эти бесценные вещи сестре милосердия Чернявской, которая уезжала в Петербург. Однако сумка с работами Василия Верещагина потерялась где-то в дороге, и они не нашлись до сих пор. Часть из них художник восстановил потом по памяти. Он написал о русско-турецкой войне тридцать полотен.

Как всегда, Верещагин стремился передать все, что видел, с максимальной точностью, поэтому уже после войны снова ездил в Болгарию, побывал под Плевной и на Шипке, чтобы обновить свои прежние впечатления. Вернувшись оттуда, Василий Верещагин написал картину «Под Плевной», которая поражала своей статичностью: слева - затянутое дымом поле боя, справа - царь и великий князь в креслах, а позади них - свита. На картине не ощущается никакого движения. Все просто смотрят и бездействуют. Это бездействие тех, кто должен был руководить боем, художник подчеркнул специально. Зато другие картины балканской серии - «Перед атакой», «Атака», «Транспорт раненых» и особенно триптих «На Шипке все спокойно» - отразили мужество и самоотверженность русских солдат.

Художник работал по двенадцать часов в сутки, не откладывая кисти и фактически ни с кем не общаясь. Однако его уже начало подводить здоровье: мучили старые раны, давали о себе знать приступы тропической лихорадки, которую он подхватил на Востоке. Но Верещагин продолжал работать, торопясь завершить балканский цикл.

Выставки его картин за границей пользовались просто ошеломляющим успехом. Толпы людей в Англии, Франции, Америке выламывали двери, врываясь в залы, чтобы только увидеть картины русского художника. Верещагину давали любые деньги за его картины, но он не продавал их и готов был терпеть лишения, лишь бы они остались на родине.

Теперь художника все больше тянуло в Россию, и он стал часто приезжать сюда, писал Кремль, работал в старинных русских городах. В этот период Василий Верещагин расстается с Елизаветой Кондратьевной, которая утомила его своими бесконечными капризами и непомерными требованиями. Он встретил другую женщину, когда приехал с выставкой в Америку. Они познакомились так, как будто их свела сама судьба.

Тогда в Америке художник решил, что на его выставке должна звучать русская музыка, и послал письмо в Московскую филармонию с просьбой прислать хорошую пианистку. Выбор пал на Лидию Васильевну Андреевскую, которая и отправилась за океан навстречу своей судьбе. Она стала женой художника, родила ему детей и безропотно сносила его нелегкий характер.

Семья Верещагиных перебралась жить под Москву, в Нижние Котлы, где художник выстроил большой дом с просторной мастерской. Однако большую часть времени он проводил в поездках по России, а в 1903 году отправился в Японию. Василий Верещагин чувствовал приближение новой войны и, побывав в Японии, убедился, что эта страна подготовлена к ней лучше. Он даже написал несколько писем царю Николаю II, в которых делился своими впечатлениями о японской армии и давал советы. Когда в феврале 1904 года началась война и японцы атаковали русскую эскадру, Верещагин отправился на Дальний Восток.

На этой войне художник и погиб. Произошло это так. Во время возвращения в Порт-Артур после боевого похода он стоял на мостике броненосца «Петропавловск» с альбомом в руках и делал очередной набросок. Вдруг палуба содрогнулась от взрыва. Броненосец наткнулся на мины, расставленные японцами. Через полторы минуты «Петропавловск» затонул в водах Желтого моря. Из семисот с лишним человек команды подоспевшие корабли подобрали лишь семерых офицеров и пятьдесят два матроса. Верещагина Василия Васильевича среди них не оказалось.